Тайны Парижа - Страница 288

288

— Бедный маркиз, — сказал он ему, — держу пари, что вы видите во мне вашего смертельного врага и завистника, которому ваше счастье стоит поперек горла и который поклялся разрушить его?

— Сударь, — сказал на это маркиз, — ваше поведение, мне кажется, подтверждает такое мнение.

— Вы заблуждаетесь, маркиз.

— Я заблуждаюсь?

— Да; не по моей инициативе и не по моему желанию разыграна вся эта комедия.

— Так по чьему же?

— По приказанию особы, которой я служу слепым орудием и у которой — увы! — я в руках.

— Сударь, — запальчиво крикнул Эммануэль, — берегитесь! Я не знаю, о какой особе вы говорите, но я знаю прекрасно, что вы автор мистификаций и что вы должны драться со мною…

— Это совершенно невозможно…

— Что? — надменно вскричал маркиз. Барон холодно повторил:

— Я не могу драться с вами.

— Почему?

Майор Арлев, до тех пор молчаливый свидетель спора, взял на себя труд ответить маркизу.

— Я могу объяснить вам это, — проговорил он.

— Вот как?

Маркиз смерил взглядом с ног до головы мнимого доктора. Тот продолжал:

— Барон де Мор-Дье не может драться с вами, потому что вы сумасшедший, потому что в глазах всего света вы должны быть таковым.

Майор произнес эти слова холодно и твердо, как судья, произносящий приговор; затем, обращаясь к барону, он спросил:

— Карета внизу?

— Да.

— С моими людьми?

— Они ждут на тротуаре.

— Отлично! Дайте руку маркизу и едемте. Гнев Эммануэля утих, и он снова задрожал:

— Но куда же вы меня повезете? — спросил он с отчаянием.

— Ко мне, в Пасси.

— К вам! Но кто же вы?

— В глазах вашей жены я доктор-психиатр.

— А для меня?

— А для вас, — грустно сказал майор, — я исполнитель ужасного приговора, который убьет вас.

Голос майора был так торжествен, что маркиз похолодел до мозга костей, и волосы у него встали дыбом.

— Ах, мой бедный Шаламбель, — прошептал барон, беря его под руку и увлекая за собою, — не безнаказанно же мы были оба членами общества «Друзья шпаги».

Эти слова уничтожили в маркизе всякое чувство сопротивления, и он последовал за де Мор-Дье и за майором Арлевым.

Карета, запряженная парой, дожидалась на улице, у подъезда меблированного отеля. Два человека, одетых в длинные сюртуки и которых можно было бы принять по их выправке и по манере, с которой они носили свои надвинутые на самые уши шляпы, за торговых приставов, прогуливались по тротуару.

Заметив вышедших маркиза и его двух спутников, один из них открыл дверцу кареты.

— Садитесь, маркиз, — сказал де Мор-Дье Эммануэлю, который шел шатаясь, как человек, пораженный каким-то ужасным потрясением.

Эммануэль сел. Майор поместился с правой стороны от него, а барон с левой, один из лакеев сел напротив на скамейку. Другой поместился рядом с кучером.

— Это мои больничные служители, — пояснил майор. И, наклонившись к уху маркиза, он прибавил:

— Я надеюсь, сударь, что вы во время пути не поддадитесь безумному соблазну и не позовете себе на помощь полицейского. Я захватил с собою бумаги, свидетельствующие, что я действительно врач, занимающийся лечением сумасшедших, и мои больничные служители могут подтвердить это.

— Будьте покойны, сударь, — ответил Эммануэль, — я ничего и никому не скажу и никого не позову себе на помощь.

— В Пасси! — крикнул майор кучеру.

Карета помчалась, доехала до набережной, пересекла Сену по мосту Согласия и скоро очутилась в Пасси, где и остановилась перед красивым домом, построенным на берегу реки.

— Вот ваша тюрьма, — сказал де Мор-Дье Эммануэлю, показав ему дом. — Как видите, на первый взгляд, она не особенно печальна.

Майор вышел первый и позвонил у решетки сада, находившегося перед домом. Ливрейный лакей отворил дверь. Майор, продолжая идти вперед, провел своего пленника в большую красивую залу, расположенную в нижнем этаже, где в камине пылал огонь. Он пододвинул маркизу стул.

— Садитесь, мой пленник, — сказал он ему, — и позвольте мне сообщить вам программу той жизни, которую вы будете вести здесь.

Но маркиз жестом прервал его.

— Сударь, — сказал он ему, — я был благоразумен и не делал напрасных попыток сопротивления. На вашей стороне сила физическая и моральная, и я принужден уступить. Но, может быть, вы не откажете мне дать небольшое объяснение?

— Спрашивайте! — сказал майор.

— Зачем вы привезли меня сюда?

— Чтобы в глазах маркизы излечить ваше безумие.

— Вы прекрасно знаете, что я не сумасшедший…

— Разумеется. Но барон и я…

— Имеете интерес выдать меня за такового, не так ли?

— Именно.

— Ну, уж этого интереса я положительно не понимаю, — сказал совершенно спокойно маркиз.

Барон и майор обменялись таинственным взглядом. Маркиз понял этот взгляд и, обращаясь непосредственно к де Мор-Дье, сказал:

— Ну, ответьте мне. Вы не можете быть орудием мести одной из жертв нашей старой ассоциации…

Барон молчал.

— Если вы хотите уронить меня в глазах моей жены, то тут причиной может быть только личная месть. Вы имеете право ненавидеть ту, которая была вашей мачехой и называлась баронессой де Мор-Дье, но имеете ли вы право ненавидеть меня?

— Нет, — согласился барон.

— Если вами руководит желание получить деньги, то говорите, и я готов всем пожертвовать… Я достаточно богат, чтобы дорого заплатить за свое счастье.

Барон пожал плечами и промолчал. Майор гордо взглянул на Эммануэля.

288