Тайны Парижа - Страница 167

167

— Решительно, — сказал Фредерик Дюлонг, — тут есть какое-то недоразумение… постараемся выяснить истину… Вы входили сюда сегодня ночью…

— Да, — ответил Арман.

— Но с кем… и как?

— Один, с помощью ключа, который дала мне Фульмен.

— Это странно! Я не знаю никакой Фульмен. И вы входили один?

— Один.

— Но… зачем? Отвечайте.

— Я открыл окно.

И Арман пальцем указал на окно..

— Дальше?

— Соскочил на крышу и добрался до окна соседнего дома.

— Черт возьми! — вскричал студент. — Вы храбры, крыша очень крутая.

— Я схватился за окно, и Дама в черной перчатке подошла, чтобы отворить его мне.

— Кто такая эта Дама в черной перчатке?

— Портрет этой дамы висел сегодня ночью у вас вон там… за альковом.

— Все это очень странно!

Студент внимательно посмотрел на Армана и спросил себя, уж не имеет ли он дело с сумасшедшим, убежавшим из какой-нибудь лечебницы. Арман догадался по выражению глаз о предположении Фредерика Дюлонга.

— Сударь, — сказал он ему, — я начинаю думать, что никакие объяснения на свете не приведут нас к результату, если третье лицо, замешанное в этой истории, не придет к нам на помощь. Потрудитесь последовать за мною, мы поедем к ней.

— Но кто же эта особа?

— Фульмен.

— Хорошо, я готов последовать за вами, потому что начинаю терять голову.

Студент встал и начал искать фуражку.

— Вы простите меня за мой костюм? — спросил он. — Вам не стыдно будет идти со мною? Я весь в грязи, а у меня только одна перемена.

— Идемте, — сказал Арман, — внизу меня ждет карета, и притом теперь час ранний.

— Вас ждет карета… черт возьми! — продолжал бедный студент, живущий на сто франков в месяц. — Какой шик!

И он последовал за Арманом. Оба спустились по лестнице и увидали карету у тротуара. Арман приказал груму:

— Улица Марбеф, к Фульмен!

Во время переезда с площади Эстрапад на улицу Марбеф Арман и Фредерик Дюлонг продолжали начатый разговор, вернее, последний рассказывал своему собеседнику необычайные обстоятельства своей жизни.

— Я не всегда был так беден, как теперь; было время, когда мне не хватало ста франков в месяц; мне досталось небольшое наследство, и, когда мне было двадцать лет, я промотал сто тысяч франков в несколько месяцев.

— Вот как! Неужели? — удивился Арман, не знавший, куда студент клонит свой рассказ.

— Вот в эту-то эпоху, во время моего блеска, я познакомился с изящной женщиной полусвета. Звали ее Блида, она жила на содержании у молодого миллионера, маркиза Эммануэля де Корни, нанимавшего ей отель и содержавшего ее лошадей.

— Я знаю Блиду, — заметил Арман, — это женщина среднего возраста, ей тридцать пять лет.

— Это она самая… на нее ушли мои сто тысяч франков в течение шести месяцев. Но это все еще шикарная женщина; у нее есть рента и доброе сердце. Она питает слабость ко мне и иногда приезжает навещать меня и обедает со мною за тридцать два су у Фликото.

— Однако… — прервал его рассказ Арман.

— Слушайте дальше, — продолжал студент, — вы увидите… Однажды утром, две недели назад, меня навестила Блида.

«Мой милый, — сказал она мне, — я приехала позавтракать со своим старичком».

Она так называла меня из дружбы ко мне.

Мы пошли к Рисбек; она приказала подать вина, а когда я выпью, то от меня можно потребовать всего, что угодно. Если бы у меня потребовали голову, то я и ее бы отдал. Арман не мог удержаться от улыбки. Студент продолжал:

— Так вот, когда у меня закружилась голова, Блида предложила мне сдать мою комнату в наймы на три вечерних часа ежедневно от восьми до одиннадцати. Она рассказала мне какую-то историю, объяснив, что это нужно для кого-то из ее приятельниц.

— То есть, — перебил Арман, который уже не сомневался в искренности рассказа студента, — вас обманули так же, как и меня, хотя причины обмана я не могу себе объяснить.

— О, вы сейчас увидите! — вскричал Фредерик Дюлонг. — В эту минуту карета остановилась у подъезда отеля Фульмен.

— Все объяснится сейчас, — проговорил Арман, выходя из кареты. — Идемте.

Студент последовал за ним. Было ли получено распоряжение или Армана уже считали будущим хозяином этого дома, но только слуги Фульмен немедленно провели его в комнату танцовщицы, несмотря на ранний час утра. Фульмен уже встала. Арман застал ее одетой в жемчужно-серый капот с красными отворотами, ноги ее, опиравшиеся на каминную решетку, были в туфельках, а на волосы был наброшен фуляровый шарф. Она, по-видимому, была чем-то сильно взволнована и провела ночь без сна.

— Наконец-то! — вскричала она, увидев входящего молодого человека.

— Сударыня, — обратился к ней Арман, — я привез вам Фредерика Дюлонга, который, оказывается, совсем вас не знает.

Арман произнес эти слова с оттенком иронии.

— Это правда, — просто сказала Фульмен. — Зато я знаю его.

— Вы знаете меня! — удивился студент и отвесил низкий поклон, ослепленный красотою Фульмен.

— Вернее, я знаю Блиду, и от нее я часто слышала о вас. Она любила вас, как кажется…

И Фульмен посмотрела на вульгарного и неопрятного малого взглядом ценителя.

— Гм! Гм! — заметил он с фатовством.

— Ну, так что же? — спросила Фульмен, взглянув на Армана.

— А то, что меня и этого господина обманули; а кто — неизвестно, — ответил последний резким тоном, доказывавшим, что он потерял к ней всякое доверие.

Он рассказал свое свидание и разговор с Фредериком Дюлонгом; последний подтвердил его слова.

167