— Господин полковник, сударыня.
— Полковник! — воскликнула Фульмен, и ею на минуту овладели страх и беспокойство. — Он никогда не бывает здесь… Значит…
Ей пришло в голову, что Арман умер… и в крайнем беспокойстве она бросилась навстречу полковнику. Полковник Леон был совершенно спокоен, почти весел.
— Арман здесь с утра, дитя мое?
— Здесь?
— Полковник подмигнул глазом.
— Он велел мне ехать за вами, но, наверное, сам предупредил меня… Я пройду к нему.
— К нему? — повторила Фульмен, изумление которой достигло крайней степени.
— Да, — повторил полковник, — к нему… С сегодняшнего утра он совсем изменился. Захотел вернуться в Шальо… Он любит вас…
Они обменялись этими словами на пороге гостиной перед спальней Фульмен. Молодая женщина прислонилась к стене, чтобы не упасть.
— Ах, — прошептала она, — вы убиваете меня…
— Я приношу вам счастье, — ответил полковник, которому было хорошо известно, как сильно Фульмен любит его сына. — Идемте, идемте… он уже вернулся, вероятно… Он обедал на Бульваре, милое дитя.
И старик торопил Фульмен:
— Возьмите шаль и шляпу… и едемте скорее…
Фульмен, ничего не понимавшая из отрывочных фраз бедного отца, вернулась в спальню, где спала графиня д'Асти. Она уже не колебалась: она накинула на плечи шаль и последовала за полковником.
— В Шальо! — крикнул тот кучеру.
Полковник, по-видимому, был чрезвычайно доволен. Пока карета ехала в Шальо, он все время держал ручки Фульмен в своих руках, нежно пожимая их.
— О, вы-то любите его, не правда ли? — спрашивал он ее. — Любите ли вы его, мое милое дитя?
— Люблю ли я его! — воскликнула Фульмен. — Неужели вы можете еще спрашивать?
— Вы вылечите его, не правда ли?
— Увы! — вздохнула Фульмен. — Буду ли я в силах. И она начала подробно расспрашивать старика. Но полковник ограничился несколькими словами.
— Подождите, подождите, — твердил он, — вы сейчас увидите его самого!
Они подъехали к крыльцу прелестного отеля, где Арман провел столько счастливых дней. В окнах нижнего этажа не было ни огонька.
— Арман еще не вернулся, — заметил полковник, — для первого выезда он поступает недурно… хе, хе!
Кучер позвонил. В дверях появился старый Иов.
— Как! — воскликнул он. — Это вы, полковник?
— Я.
— Где же господин Арман? Вы видели его?
— С сегодняшнего утра нет.
— Как! — воскликнул Иов. — Ведь Роб-Рой вернулся.
— Он прислал его?
— Да.
— С кем же?
— Не знаю, — ответил Иов. — Меня не было дома. Его принял грум, а теперь грума нет, он вышел за час до моего возвращения.
Полковник выскочил из экипажа и, движимый странным предчувствием, направился к конюшне. Роб-Рой стоял, опустив голову и вытянув шею, как лошадь, уставшая до изнеможения. Полковник дотронулся рукою до спины лошади и заметил, что она вся покрыта пеной. Внимательно осмотрев Роб-Роя, он увидал, что он сплошь покрыт грязью и что эта грязь не черного цвета, как это бывает на больших дорогах.
— Как странно, — произнес он, — куда же отправился Арман?
Фульмен стояла позади полковника, тоже пытаясь разрешить эту загадку. Уже два месяца Арман жил с отцом. Испытывая с тех пор, как он вернулся в Париж, физическую слабость, доходившую почти до отупения, молодой человек ни разу не был в Шальо. Еще накануне Фульмен застала его таким же страдающим и угнетенным, как и раньше. И вдруг полковник приехал за нею и объявил, что Арман ждет ее и любит… И Фульмен бросилась к нему, но Арман исчез. Молодая женщина и полковник, переходя от радости к страху, считали минуты и ожидали возвращения юноши.
Арман не возвращался. Зато грум вернулся домой из Пасси, где думал застать полковника. Он торопился застать его там и, не застав, сломя голову бросился в Шальо. Он-то и принял лошадь, когда ее привели.
— Кто привел Роб-Роя? — спросил полковник.
— Кучер с почтовой станции, — был ответ.
— С какой?
— Из Виллемобля, по дороге в Страсбург. Господин Арман оставил лошадь там.
Фульмен и полковник в каком-то оцепенении переглянулись. Куда же отправился Арман?
Между тем грум вынул из кармана письмо и протянул его Фульмен. Это письмо Арман, по всей вероятности, поручил передать тому человеку, которому приказал отвести лошадь в Париж. Молодая женщина, вся дрожа, сломала печать, в то время как полковник молча смотрел на нее.
Она распечатала письмо и прочла несколько строк… Полковник увидал, как она побледнела и зашаталась, прижала руку к сердцу и, почти потеряв сознание, оперлась на его руку.
— Ах, — прошептала Фульмен сдавленным голосом, — она, вечно она!
Письмо выпало из ее рук, и пока старик, охваченный грустью, жадно пробегал его глазами, Фульмен закрыла лицо и залилась слезами. Полковник между тем читал:
...«Дорогая моя Фульмен,
конечно, я являюсь в ваших глазах неблагодарным безумдем. Простите меня; но в сердце человеческом так много непроницаемых тайн.
Вы хотели излечить меня от роковой и ужасной страсти; вы хотели заставить меня избегнуть моей судьбы, и я ухожу от вас.
Помните, что случилось два месяца назад в замке Рювиньи, помните те странные сцены, которых я был свидетелем и в которых в то же время этот демон, эта олицетворенная загадка заставила меня принять участие?
Вы помните ту минуту, когда вы увели меня, полуживого, обезумевшего, едва сознающего, что происходит вокруг, увели из комнаты, в которой испустил дух Гектор Лемблен?