Тайны Парижа - Страница 213

213

Изумленный и смущенный капитан обернулся. Жермен продолжал:

— Честное слово! Мы, кажется, вернулись к доброму старому времени подпоручика Лемблена. Это чудесно!

— Замолчи! — сердито прикрикнул на него капитан.

— Что? — продолжал Жермен. — Если не мне, так кому же и говорить вам правду в глаза?

Несмотря на то, что капитан топал в бешенстве ногами и бросал грозные взгляды, лакей продолжал:

— Говоря по чести, я считал вас способным на большие глупости, но та, которую вы совершите завтра, превосходит даже мои ожидания.

— О какой глупости ты говоришь?

— Да о вашей дуэли!

— Как! Разве тебе и это известно.

— Неужели же вы думаете, что я разыгрываю роль почтового ящика, не интересуясь содержанием посланий, которые мне доверяют? Бумага была прозрачная… можно было прочесть насквозь.

— Негодяй!

— Вот тебе на! Зачем вы меня оскорбляете, когда я хочу подать вам совет?

— Совет?

— Да, и к тому же превосходный!

— Говори! — крикнул капитан, будучи не в силах вынести нахального взгляда своего лакея.

— Мой совет таков: вы давно уже плохо спите по ночам… если вы послушаетесь меня, то проспите завтра до позднего утра.

— Ты с ума сошел!

— Нисколько.

— А моя дуэль?

— Я и советую вам спать подольше, имея в виду вашу дуэль.

В глазах капитана мелькнула ненависть.

— Нет, никогда! — воскликнул он. — Я ненавижу этого человека и хочу убить его…

— Чтобы доставить удовольствие «той даме», не правда ли?

— По ее приказанию.

— Гм!

— Я сказал: по ее приказанию, — повторил Гектор Лемблен.

— А! Вот оно что! Но постойте, — продолжал Жермен, — будем последовательны, дорогой барин.

— Я последователен.

— Нисколько. Вы хотите убить того молодого человека?

— Да.

— Зачем?

— Затем, что я его ненавижу.

— И потому, что «та дама» его любит…

— Ты ошибаешься…

— Неужели!

— Она его ненавидит так же, как и я.

— По крайней мере, она так говорит…

— А что она говорит, то правда.

— Ну, пусть будет по-вашему, — сказал с видом недоверия Жермен, — а что, если вместо того, чтобы убить его, он убьет вас?..

— Так что ж.

— Как что? Тогда он женится на ней.

— О, никогда! — вскричал капитан вне себя с загоревшимися от гнева глазами.

— Ну, это мы увидим!

Слова Жермена произвели сильное впечатление на капитана. Он задумался и замолчал.

— Отлично! — наконец воскликнул он. — Еще одним основанием более, чтобы убить его!

Жермен промолчал и только постукивал пальцами о мраморный камин, рассеянно поглядывая на потолок гостиной.

— В котором часу господин капитан отправляется завтра? — спросил он.

— Ровно в семь.

— Прикажете мне отправиться с вами?

— Конечно.

— А вы захватите с собою оружие?

— Да, пару шпаг.

Камердинер оглядел своего барина с головы до ног.

— Прежде-то вы ловко владели оружием, но теперь оно, пожалуй, у вас заржавело… а ваш противник молод…

Капитан пожал плечами и, повернувшись к Жермену спиной, пошел спать. Но камердинер последовал за ним.

— Я помню, — заметил он, — что состою в услужении у господина капитана, и если господин капитан отказывается от моих советов, то, по крайней мере, он не откажется от моих услуг.

Жермен помог капитану раздеться, уложил его в постель, зажег алебастровый ночник, поставил его на столик, потушил свечи на камине и сделал вид, что хочет уйти.

— Ты разбудишь меня в шесть часов, — приказал капитан.

— О, это лишнее!

— Лишнее?

— Если господин капитан поразмыслит о том, что я ему сказал, то, я уверен, он не сомкнет глаз всю ночь.

После этого дерзкого замечания Жермен вышел из комнаты. Однако лакей был прав: Гектор Лемблен не мог заснуть ни на минуту. Как лезвие отравленного кинжала, речи Жермена проникли в самую глубину его души. Не играла ли им Дама в черной перчатке, как то утверждал лакей, и действительно ли она ненавидела незнакомца, чья шпага встретится завтра с его шпагой?

На рассвете Жермен вошел в комнату капитана и застал его уже одетым и погруженным в писание какой-то бумаги, точно он желал привыкнуть к грозившей ему опасности. Капитан хотел было спросить камердинера о чем-то, но Жермен ответил ему грубо:

— Ей-богу же, мне надоело предупреждать вас обо всем и давать советы на свою же голову. Я поклялся не вмешиваться больше в ваши дела. Вы хотели драться, так идемте.

— Понятно, я хочу драться, но…

— А если соперник убьет вас?

«О, — гордо сказал про себя капитан, кровь которого закипела при слове „соперник“, — я принадлежал к обществу „Друзей шпаги“, а члена этого страшного когда-то общества убить не так-то легко!»

Капитан тщательно оделся, точно военный, готовящийся к сражению. Он надел светло-серые широкие брюки и синий сюртук и застегнул его на все пуговицы; к шести с половиной часам капитан был уже совершенно готов. Ровно в семь он в сопровождении Жермена вышел из замка; лакей нес под мышкой пару шпаг. Они прошли площадку и направились по тропинке, которая спускалась с утеса к месту поединка. Дорогой Жермен был мрачен и все время шел впереди. Он, казалось, хотел избежать объяснений со своим барином. Но когда им оставалось пройти каких-нибудь сотню шагов до назначенного места, которое не было им видно за выступом скалы, Жермен обернулся и спросил капитана:

— Простите, дорогой господин капитан, мне хочется задать вам вопрос. Вы позволите?

213