Тайны Парижа - Страница 173

173

И танцовщица мысленно добавила:

«Решительно, интрига запутывается, так что я буду забавляться месяца два. Я рождена, чтобы вести романтический образ жизни».

На другое утро в девять часов Арман, всю ночь не сомкнувший глаз, начал засыпать, когда стук кареты, катившейся по мостовой двора, внезапно разбудил его. Минуту спустя вошел старик Иов.

— Госпожа Фульмен, — доложил он, — желает видеть господина Армана.

Молодой человек накинул халат и приказал просить танцовщицу. Фульмен вошла и подала ему руку. Молодая женщина была бледна и серьезна. Она села рядом с постелью Армана.

— Видели вы Блиду? — поспешно спросил он ее.

— Нет, — ответила Фульмен и жестом попросила его помолчать.

— Ну, — сказала она минуту спустя, — поговорим…

— О чем? — спросил он с удивлением.

— Чтобы лучше вести наши розыски, я должна расспросить вас о прошлом.

— Спрашивайте, — просто сказал он.

— Мое дорогое дитя, — продолжала Фульмен, — уверены ли вы, что не имеете врагов?

— Врагов! — проговорил он, все более и более удивляясь.

— Да, врагов ожесточенных, неумолимых, которые тайно преследуют вас…

— Я не должен, я не могу их иметь.

— Это странно!..

— Но объяснитесь же, Фульмен!

— Погодите. Итак, у вас нет врагов?

— Я не думаю.

— А у вашего отца?

Арман вздрогнул. Но, так как он не был посвящен в тайны ужасного образа жизни полковника, который тот так долго вел, то он, не колеблясь, ответил:

— Мой отец — лучший из людей; кто же может иметь что-либо против него.

— Тогда, — сказала задумчиво Фульмен, — не будем говорить об этом.

— Однако…

— Не спрашивайте меня, это бесполезно… Доверьтесь мне.

— Значит, вы не застали Блиды?

— Нет, но я напала на след Дамы в черной перчатке. Арман вскрикнул от радости.

— Она уехала из Парижа.

— Ах!

— И поехала в Нормандию, — продолжала Фульмен. Арман, без сомнения, собирался объявить, что он поедет вслед за нею, как вдруг старик Иов, снова открыв дверь спальной, пропустил человека, визита которого молодой его господин, по-видимому, не ожидал. Вошедший был полковник Леон.

Полковник, войдя, многозначительно переглянулся с Фульмен. Чтобы объяснить этот взгляд, нам суждено сделать отступление и рассказать событие, изменившее планы Фульмен. Молодая женщина солгала Арману: она нашла Блиду.

XXXI

Вот что случилось.

Четыре часа спустя после бесплодных розысков Фульмен, Армана и Фредерика Дюлонга в покинутом доме на площади Эстрапад, иначе говоря в час ночи, по улице Медицинской Школы ехала карета и остановилась у подъезда дома, о котором говорил студент медицины.

Из кареты вышли два человека и приказали кучеру подождать.

Они были высокого роста, вооружены толстыми палками и одеты в голубые сюртуки и гусарские брюки; их длинные усы и густые бакенбарды делали их похожими на агентов полиции, не носящих формы, которым приказывают сторожить по ночам на улицах, а иногда даже производить аресты.

Они позвонили. Несмотря на поздний час, дверь немедленно отворилась. N 59 был большой меблированный отель, населенный студентами. Звонившие поднялись на антресоли, где находилась контора хозяйки отеля, толстой пожилой женщины с претензиями на молодость, носящей кольца на всех пальцах, пеньюары из светлых материй и волосы, завитые локонами, и называвшейся благозвучным именем: госпожа Бевуаль. Госпожа Бевуаль собиралась уже выйти из конторы, потому что все ее жильцы вернулись домой, когда раздался звонок, и она увидала две мрачные фигуры своих ночных посетителей. Увидав их, впечатлительная госпожа Бевуаль попятилась назад: они произвели на нее действие головы Медузы.

— Сударыня, — сказал один из них, приложив палец к губам, — будьте добры, не шумите и выслушайте нас.

Госпожа Бевуаль продолжала пятиться и, как автомат, жестом пригласила их сесть, так велико было ее волнение.

— Вы, конечно, догадываетесь, кто мы? — спросил все тот же агент.

Хозяйка отеля, дрожа, кивнула головой.

— Хорошая репутация вашего дома, — продолжал полицейский, — ставит нам в обязанность сохранить в тайне тяжелое поручение, возложенное на нас.

— Боже мой, господа, — пробормотала госпожа Бевуаль, к которой наконец вернулась способность говорить, — мой дом пользуется доброй славой… мои жильцы также, и я отвечаю за них, как за самое себя… и я не вижу причины…

— Извините, сударыня, — строго перебил ее один из агентов, — я должен вам заметить, что мы избегаем всякого шума, всякого скандала и советуем вам, в ваших же интересах, отвечать нам без утайки.

— Господи, Господи! — бормотала растерявшаяся хозяйка отеля.

— Все ли ваши жильцы вернулись?

— Но… я не знаю…

— Берегитесь солгать!

— Да, господа, они вернулись…

— Одного из них зовут Эмиль Дюпор?

— Ах, господа, — пробормотала г-жа Бевуаль, — это очень хороший молодой человек.

— У него в данное время находится особа по имени Блида…

— Ах, — вскричала госпожа Бевуаль, растерянное лицо которой вдруг успокоилось, — если вы ищите ее… то это мне безразлично!

— Да, ее! Возьмите свечу и проводите нас в комнату Эмиля Дюпора.

Госпожа Бевуаль повиновалась и, идя впереди, указывала дорогу.

Студент, которого звали Эмилем Дюпором, жил на пятом этаже в маленькой квартире, состоявшей из двух комнат: крохотной залы и еще меньших размеров спальной.

Луч света, выходивший из-под двери, дал понять госпоже Бевуаль и ее спутникам, шедшим на цыпочках, что студент дома. Эмиль Дюпор, которому вскоре предстояло держать экзамен, сидел у стола и зубрил вовсю, а у камина приютилась женщина и читала книгу; судя по желтой обложке, это был роман.

173